Я высекаю искры, которые летят мне в лицо. Я высекаю лица, которые будут жить вечно. То, чем я живу, есть энергия граффити. Магия граффити в том, что это первобытный инстинкт, который был, есть и будет во все времена и у всех народов. Это фундамент изобразительных искусств. Высекая граффити на камнях, я обращаюсь к вечности. Как петроглифы, высеченные на скалах, граффити на камнях останутся навсегда. Я создаю граффити, которые затрагивают глубинные чувства человека и указывают на вневременной характер искусства.

Идея высекать портреты на брусчатке возникла из стечения нескольких обстоятельств. Точнее, из совпадения нескольких моих увлечений. В 2012 году, после девяти лет активной художественной деятельности на улицах города, мне захотелось поупражняться в иной, более камерной технике — рисунках в блокноте. Мне были интересны разные типажи людей, хотелось научиться быстро схватывать и передавать с помощью нескольких линий их характерность и выразительность. Ну и конечно, я просто хотел рисовать. В качестве материалов я взял карманный альбом формата А6 и маркер-«помадку», отличающийся жирной? и резкой линией, которую нельзя стереть или исправить. Я рисовал случайных людей, встреченных на улице, в скверах, на эскалаторе в метро, на вечеринках и в компаниях. Я мог сосредоточить своё внимание на них всего на пару минут, пока они не уходили, растворившись в толпе. Мимолётность контакта с моделью, небольшой формат блокнотных листов и специфика линии, оставленной маркером — все это не давало мне права на ошибку и создавало условия, при которых нужно было без долгих размышлений и практически молниеносно воплощать в рисунках своё непосредственное видение человека и чувство материала. Я рисовал, не задумываясь о дальнейшей судьбе этих набросков, и просто складывал их на полку. Постепенно у меня накопилось довольно много блокнотов с подобными рисунками — целая галерея образов. Время от времени я пробовал переносить некоторые портреты с помощью огнетушителя на стены и даже рисовать в такой же манере большой кистью на товарных вагонах. Но всегда чувствовал неудовлетворённость этими работами, потому что мне не удавалось в монументальном формате передать спонтанность линий быстрых набросков: утрачивалась большая часть непосредственности рисунков, а мне хотелось её сохранить.

Параллельно с экспериментами с огнетушителем, огнём, кистями и спреем я начал высекать граффити на камнях. Ведь самые ранние «граффити» были нацарапаны на камнях в доисторическую эпоху и сохранились до наших дней. Это первые следы и знаки, которые человек хотел оставить как свидетельство о своём пребывании на земле.

Впервые я попробовал сделать граффити на камне в 2013 году, когда отправился в путешествие по Крыму и взял с собой молоток и скарпель. Научиться высекать своё имя оказалось довольно сложной задачей. Вернувшись в Москву, я стал собирать камни в парках, прямо с альпийских горок, приносить их в мастерскую и пытаться высекать на них. Поначалу ничего не получалось, камни раскалывались, а имеющиеся у меня инструменты не подходили. Со временем подходящий инструмент нашёлся, я научился технологии и в результате высек первую скульптуру в граните— «Франки» (2013 год, высота 12 см).

К высеканию портретов на брусчатке меня подтолкнула выставка в Берлине («New Urban Reality», CLB Berlin,

12–24 мая, 2017), в которой мне предложили поучаствовать вместе с моим соратником Гришей. Для этой выставки я высек на брусчатке, взятой с Красной площади, портрет по наброску Анри де Тулуз-Лотрека «Лицо перед казнью», что, на мой взгляд, созвучно с историческим образом главной площади Москвы, которую мы выбрали в качестве ключевой темы для наших работ. Прогуливаясь часами по Красной площади, я разглядывал каждый камень в поисках высеченных знаков, и постепенно образ брусчатки стал соотноситься в моем воображении с образами людей, которые заполняли мои блокноты. Ведь это и есть те люди, чьими ногами полируются гранитные камни на протяжении столетий. Они анонимны и проходят по мощёным городским улицам и площадям, не оставляя видимых следов. Но под воздействием миллионов таких прикосновений и под натиском столетий твёрдый гранит истирается и каждый камень приобретает свою неповторимую форму.

Так у меня появилась идея увековечить мимолётные, индивидуальные портреты в вечном камне — граните габбро-диабазе.

Сначала я собирал брусчатку где придётся: на сохранившихся участках Владимирского тракта, у Крестовского моста. Но этого материала оказалось недостаточно. Однажды мне попалось предложение о продаже брусчатки с Апраксина двора в Санкт-Петербурге, за которое я тут же ухватился и стал обладателем 600 камней с богатой историей. С XVIII века Апраксин двор был одним из крупнейших рынков, в том числе по продаже подержанных книг и картин. Можно себе представить, сколько людей прошло по его брусчатке на протяжении как минимум двух столетий!

Поскольку в блокнотах я упражнялся в ежедневном рисовании, то решил и высекать работы каждый день, до тех пор, пока у меня не закончатся все портреты. Я отсканировал все листы и с помощью проектора стал переводить их на камень. Брусчатка идеально подошла к формату А6. Более того, техника рисунка маркером органично совпала с техникой высекания вручную в твёрдом граните. Линии в камне тоже получаются жёсткими и неизменными. Мне хотелось точно уловить характер линий, их динамику. Наверное, именно по этой причине я предпочитаю работать ручными инструментами. Я скрупулезно прорабатывал каждый миллиметр линий, в процессе постоянно сверяясь с оригинальным наброском, чтобы точнее уловить и передать его настроение. Я старался подобрать к каждому портрету свой камень в зависимости от его размера и формы, чтобы его рельеф совпадал с рельефом лица.

В результате получилось 293 камня с портретами — большая серия, которую я назвал «По головам». Когда все работы были закончены, у меня появилась идея сделать оттиски в технике прямой печати с каждого камня. Сначала я экспериментировал с цветной краской и бумагой, но потом пришёл к выводу, что серия оттисков должна быть чёрно-белая. Я наносил типографскую краску и вручную делал оттиски на тончайшей японской рисовой бумаге. В итоге с каждого камня получилось по пять экземпляров эстампажей с авторской подписью. Для каждого экземпляра была изготовлена шкатулка из того же камня, габбро-диабаза. Эстампажи я решил назвать «литограффити». В этом контрасте твёрдого гранита и тонкой, подверженной любым физическим воздействиям бумаги я вижу особое значение: будучи противоположностями, они выгодно подчёркивают особенности друг друга — камни выступают как символ грубой и негативной реальности, а оттиски — как её хрупкий и эфемерный след.

Если граффити огнём, как, например, на нашей совместной с художником Гришей выставке «Сажа» (Московский музей современного искусства, 27 сентября — 5 ноября, 2017, при поддержке фонда Ruarts), были размещены на потолке, что было продиктовано их специфической техникой, то в случае с портретами на брусчатке, рассмотреть граффити можно, только если пройтись по ним. В соответствии с концепцией, все внимание зрителей должно быть сосредоточено на том, что находится у них под ногами. Серия «По головам» воссоздает только маленький кусочек «человейника», который в жизни является бесчисленным и безграничным. Все портреты и все камни разные, но, проходя по ним, как по мостовой, человек этого не замечает, так же как не замечает прохожих на улице.

Несмотря на то, что ансамбль сохраняет свою первоначальную функцию мостовой, каждый камень и все они в целом уже изъяты из контекста города. Камень перестаёт быть просто брусчаткой, а становится «вещью в себе», самодостаточной и самоценной, наделённой своими формальными и выразительными качествами. Каждый портрет в серии «По головам» обладает своим характером, каждый камень — своей историей и формой. Так и каждая линия, оставленная мной на поверхности камня является неповторимой и уникальной, и я могу с уверенностью сказать, что отвечаю за каждую из них.

Я оставляю свой тег и энергию на портретах, которые будут жить вечно. Это магия граффити.

I strike sparks that fly in my face. I carve faces that will live forever. The energy of graffiti is my life. Graffiti is magic because it’s a primitive instinct that has existed, does exist, and will exist at all times and among all peoples. This is the foundation of the visual arts. By carving graffiti on stones I relate to eternity. Like petroglyphs carved in rocks, graffiti on stones will last forever. I create graffiti that touches the deepest feelings of man and indicates the timeless nature of art.

The idea of carving portraits on paving stones arose from a conjunction of different circumstances. More precisely, from the concordance of my multiple interests. In 2012, after nine years’ active artistic work on the city streets, I wanted to experiment with a different, more intimate technique — drawings in a notebook. I was fascinated by the various types of people, eager to learn how I could quickly grasp and convey their character and expressiveness using only a few lines. And of course, I just wanted to draw. As material I took a pocket-size А6 album and a marker, the ‘lipstick’ type ensuring a bold, sharp line that cannot be erased or corrected. I drew people encountered by chance on the street, on squares, on subway escalators, at parties and in public places. I could only focus on them for a couple of minutes before they departed and disappeared in the crowd. The fleeting contact with my model, the small format of notebook pages and the specifics of the line drawn by a marker — all of these gave me no right to make mistakes and created the conditions by which I had to channel my direct vision of a person and feeling of the material into the drawings without lengthy deliberation, almost straightaway. I drew without thinking about the future destiny of these sketches and just left them on a shelf. Gradually I accumulated quite a few notebooks with such drawings — a whole gallery of images. From time to time I tried to transfer some of the portraits onto walls with a fire extinguisher, and even applied them to freight cars in the same manner, using a large brush. But I always felt dissatisfied with these creations because there was no way to convey the spontaneity of the lines in quick sketches into a monumental format: most of the immediacy of the drawings was lost, but I wanted to preserve it.

In parallel with my experiments using fire extinguishers, flame, brushes and sprays I began cutting graffiti on stones. In fact, the earliest ‘graffiti’ was scratched on stones in the prehistoric era and has survived to this day. These are the first traces and symbols that man wanted to leave as evidence of his life on this earth.

My first attempts at graffiti on stone were in 2013, when I set off for the Crimea with a hammer and boaster. Learning how to chisel my name turned out to be quite difficult. After my return to Moscow I started collecting stones in parks, taking them directly from landscaped alpine hills to my workshop and trying to carve on them. To begin with nothing came of this, the stones split and my tools proved unsuitable. After a while I found a suitable instrument, learned the technology and as a result carved my first sculpture from granite, ‘Franky’ (2013, height 12 cm).

That was an exhibition in Berlin (‘New Urban Reality’, CLB Berlin, 12–24 May 2017), in which I was invited to participate along with my colleague Grisha, that led me to carve portraits on paving stones. For this exhibition I carved a portrait from Henri de Toulouse-Lautrec’s sketch ‘Face Before Execution’ on a cobblestone taken from Red Square, which, in my opinion, resonates with the historical image of Moscow’s main square, which we chose as the central theme for our work. Wandering round Red Square for hours, I inspected every stone in a search for carved symbols, and gradually the image of paving stones began to correlate in my imagination with the images of people that filled my notebooks. After all, those are the people whose feet had polished the granite stones for centuries. They are anonymous and pass through paved city streets and squares, leaving no visible traces. But under the influence of millions of such touches and under the onslaught of centuries the hard granite is worn away and every stone acquires its own unique shape.

So, I had the idea of perpetuating ephemeral individual portraits in eternal stone — Gabbro-Diabase granite.

Initially I collected paving stones wherever I could: on preserved sections of the Vladimir highway, by the Krestovsky Bridge. But there wasn’t enough material. One day I saw an offer to sell paving stones from Apraksin Dvor in St. Petersburg. I immediately responded and became the owner of 600 stones with a rich history. From the 18th century Apraksin Dvor was one of the largest markets, including the sale of second-hand books and paintings. You can imagine how many people walked over those paving stones in the course of at least two centuries!

Since I used my notebooks every day for sketching, I decided to carve my works every day, until I ran out of portraits. I scanned all the sheets and used a projector to transfer them onto stone. The paving stones were ideally suited for А6 format. Moreover, the technique of drawing with a marker organically coincided with the technique of carving by hand on solid granite. The lines in the stone also seem severe and uncompromising. I wanted to accurately capture the nature of the lines, their dynamics. That is probably why I prefer to work with hand tools. I scrupulously worked through every millimetre of the lines, continually comparing with the original sketch in the process, to better capture and convey its mood. I tried to match every portrait with a different stone, depending on its size and shape, so the relief should correspond to the relief of the face.

The result was 293 stones with portraits, a large-scale series that I called ‘Headwalk’. When all the works were completed I had the idea to make impressions in the technique of direct printing from each stone. At first, I experimented with coloured paint and paper, then came to the conclusion that the series of impressions should be black and white. I applied printing ink and printed by hand on the finest Japanese rice paper. As a result each stone produced five copies of prints with the author’s signature. A box was made from the same Gabbro-Diabase stone for each copy. I decided to call the prints ‘lithograffiti’. I see special significance in this contrast of hard granite with thin paper that can be affected by physical influence: being opposites, they favourably complement each others’ features — the stones represent a symbol of rough and negative reality, while the prints are the fragile and ephemeral trace left behind.

If graffiti from the action of fire, as in our joint exhibition ‘Soot’ with the artist Grisha (Moscow Museum of Modern Art, 27 September — 5 November 2017, supported by Ruarts foundation), was applied to the ceiling, as dictated by this specific technique, then in the case of the portraits on paving stones we can only view the graffiti by walking on it. According to the concept, the audience’s attention must be totally focused on what lies beneath their feet. The series ‘Headwalk’ recreates only a small piece of the ‘human anthill’ that is countless and limitless in real life. All the portraits and all the stones are different, but as you walk over them, like a pavement, you fail to notice this, just as we fail to notice passers-by on the street. Although the ensemble retains its original function as a pavement, every stone and all of them in their entirety have been removed from the context of the city.

The stone ceases to be merely a pavement and becomes a ‘thing in itself’, self-sufficient and valued in its own right, endowed with its own formal and expressive qualities. Each portrait in the ‘Headwalk’ series has its own character; each stone has its own history and form. In this way every line left by me on the surface of the stone is unrepeatable and unique, and I can surely say that I am responsible for each one of them. I leave my tag and energy on portraits
that will live forever.

This is the magic of graffiti.

при поддержке: